ПРИБЛИЖАЯСЬ…
1
Астральный дух юности манит всё чаще,
И хочется в прошлое нам заглянуть.
Живёт наша молодость птицей летящей
В эпохе, которую нам не вернуть.
Типичный обычай, приятной привычкой
Начавшись, в итоге историей стал.
Технический ВУЗ наш, простой и обычный,
Технично и прочно нас с вами связал.
Остался в судьбе не последним героем.
Срастаясь, слетались в родное гнездо.
Он здесь, за спиною. Нас видит с тобою.
Лукавить не стоит. Мы любим его.
Быть может, однажды расскажем отважно,
Как тут почудили, и как понесло.
Он помнит о каждом. Поможет, подскажет,
Как много событий здесь произошло.
Лохмотья и рухлядь хранить здесь не стали,
Видны и заметны следы перемен.
Всё верно. Так нужно. А я, гад, в печали.
А мне не хватает облупленных стен.
Хожу. Наблюдаю. Вполне понимаю,
Как много людей после нас здесь прошло.
И припоминаю. Мне память включает,
Казалось, забытое это кино.
Бесплотных видений эффект сновидений
В реальность тех лет, усыпляя, увлёк.
В поля и пространство прошедших сражений
Меня окунул виртуальный полёт.
Прочь 35 лет. Я вхожу и шагаю
В огромной толпе незнакомых людей.
Ни лиц, ни имён ещё ваших не знаю.
Кто дал закурить? Не Исаков Сергей?
И даже пустячных событий детали
Внезапно ожили из небытия.
Они навсегда здесь. Они не пропали.
Меня узнают, и со мной говорят.
2
Вот Шура Березин, чей лик чист и светел
Был. Первых два курса. Но даже его
Общага сгубила. С небес приземлила.
А, может, и к лучшему было оно.
3
Сергей Комаров. Я горжусь с ним знакомством.
Интеллектуал. Стоек. Трудолюбив.
Серьёзен без помпы. Знаток без апломба.
Побольше таких бы людей на Руси.
Как специалист и сторонник новаций,
Он автор конструкций и новых идей.
В вопросах технических эксплуатаций
Нет тайн для него и закрытых дверей.
Надёжность, устойчивость и долговечность
Систем, схем и блоков – заслуга его.
Умеет и знает, как их обеспечить.
А это, подмечу, весьма нелегко.
Каких ещё нужно нам рекомендаций.
Таких репутаций немного. Давно
Он Главный заслуженно. После оваций
Я первым бокал подниму за него.
4
Герой – весельчак, чья душа нараспашку,
В чьём обществе было комфортно всегда,
Азартно смеясь, покорил бы монашку.
Рубашка гусара к лицу бы была.
Доцент и профессор в неё утыкались,
По строчке двенадцатой пальцем ведя.
В фамильном барьере слогов кувыркались,
И нас веселя, и себе матерясь.
Меня и сейчас этот твой недостаток
Достал. Хоть ты лопни. Хоть вовсе умри.
Нет рифмы. Я слился бездарно в осадок.
Не взял я барьер сходу. Ты уж прости.
К недлинной фамилии путь вышел длинным.
Опять улыбаешься мне, Царь горы.
А я зайду с тыла. Скажу – Лаходынов.
Но все уже поняли, что это ты.
5
Своей принадлежностью группе известен.
Из клана трёхсот двадцати четырёх.
Уныния чужд. Юмором обеспечен.
Пристрастиям верен. В воззрениях твёрд.
Достойную кисти художника сцену
Я видел, очнувшись от сна, в шесть утра –
Одухотворённо разглядывал стену.
И видеть ему не мешала она.
Средь рваного хлама, бумажного сора,
Восходом и мыслями озарена,
Дымила фигура своим «беломором».
Нам жить до Диплома осталось два дня.
Пока отсыпался я, он напрягался.
Минуты простоя не знала она.
Прижало. Упёрся и не разгибался.
Тряслись потом руки, болела спина.
Бывало, что прямо на ней засыпали.
Нам сдвинули срок. В круговой оборот
В обнимку с чертёжной доской мы попали.
И цену ей дал преддипломный цейтнот.
Теперь Анатолий фанат интернета.
Вот я и не знал. Но я шляпу сниму.
Он дал себе труд, чтоб не канули в Лету
Следы молодых лет. Спасибо ему.
6
Ах, первый наш курс! Посерьёзней бы надо.
Беспечно горды и довольны собой,
Мы, с Шурой Березиным в паре, на «лабы»,
Печали не зная, идём на убой.
Пробой диэлектрика. Нас допускают.
Вот собрана схема. Но ужас берёт.
Шкала на приборе весьма впечатляет –
До ста киловольт. Ну, а если рванёт?
Ревел трансформатор, как будто взбесился.
Шарахнул разряд. Но я стрелку засёк.
Я в Бога не верил, но перекрестился.
А Шура мой вовсе куда – то утёк.
7
На том реферате, что был по «термеху»,
По дырочкам ленточка зеленью шла.
Его не открыв, вероятно для смеха,
Придрался он – красной должна быть она.
МВССО можно бы и помельче.
А вот бы фамилии, мол, - покрупней.
Напрасно он к Верочке так недоверчив.
Труд честно был скроен. Возьми и проверь.
И вспыхнул протест. И в слезах, уж простите,
Она убежала. И хлопнула дверь.
- Ой, вы догоните её и скажите :
Поставил «пятёрку». Но только теперь.
8
С подружками Люба ответы давала.
В журнале был тест. С ним засев в уголок,
Сама рассмеялась итоговым баллам.
По ним выходило, ты – «синий чулок».
А Люба Шепотько – мужчине находка.
И стать. И походка. Нашли. И без нас.
Как в жизни бывает, потом понимают.
Был рядом простой негранёный алмаз.
Он ждал терпеливо руки ювелира,
Который сумел оценить и понять
И гордость осанки, и блеск бриллианта.
Как после огранки он начал сиять.
Не тот это камень, который смирится.
За чутким движеньем приветливых глаз
Великая сила и крепость таится.
Следов от укусов не носит алмаз.
Да разве так можно? – давалися диву,
Рожая входить на Дипломный Проект.,
Ты с блеском работы свои защитила,
Достойный явив критиканам ответ.
И правильно принял он твой госэкзамен.
В дремучий партийных решениев лес
Не лез. Для других эту муть он оставил.
И только о главном спросил: рост и вес.
Едва ль не шокируют метаморфозы
Обыденной прозы. А будничность дня
Устоям всей жизни угрозы таила,
Законами рынка подмяв под себя.
Вот так всё не просто. Вся жизнь – госэкзамен.
Взяв в руки судьбу, как штурвал, на себя,
Она держит курс. Прогибаться не станет.
Такой устоит капитан корабля.
Не всяк, сев за руль, управляет собою.
Экранно – диванный свой адреналин
Вкушают за чаем, без риска и боя,
Не руша покоя, отвергнув экстрим.
Нет вечных гарантий. Но не истребимо
Желание счастья. И, руль крутанув,
Вершит, с огоньком, волей непобедимой
Баланс Бытия и Успеха Главбух.
9
С простецкой улыбкой – от уха до уха -,
Как будто рублём был всегда одарён.
Ему улыбаясь, внимали в пол – уха.
Ответным улыбкам он был удивлён.
Не слишком серьёзно мы воспринимали.
С чудинкой, конечно, но в деле силён.
Потом стало ясно, что зря расслаблялись.
В Электромашины свои он влюблён
К нему на экзамен пришли, радость пряча.
Вспахали такую возможность сполна.
Здесь лаборатория. Это – удача.
Здесь можно за стендами спрятать слона.
В работу пошло всё, кто что заготовил.
Сосед мой аж восемь листов накатал.
Глаза не мозоля, Копейкин позволил
Нам всё «передрать». Вобщем, он не мешал.
Бессовестным образом быстро «трудился».
Докладу объёмом ответ равен стал.
Он краденым знаниям и не дивился.
Грехи наши скорбные в стопочку клал.
10
Вот наш балагур, он же староста – Саша.
Мастак пошутить. Мастер взять интеграл.
Всегда с нею вместе. На лекциях рядом.
И просто Марией её называл.
А Кунина Маша, красавица наша,
В труде своём верной дорогою шла.
Скромна и тактична. Мила и практична.
Заочно и лично. Палата ума.
Себе знает цену. В Париж или Вену
Направь – не ударит она в грязь лицом.
Спокоен я. Вижу достойную смену.
Покоя не знал перед встречей с Отцом ,
Которого помню я и уважаю.
- Вы слышали? Утром поют соловьи.
- Да что вы, профессор! Всю ночь изучали
Законы движения. Нам не до птиц.
Я выучил насмерть закон преломленья.
Доказывал правду. Графином с водой
Единым движеньем мои убежденья
Поверг он во прах. – На, потрогай рукой.
Изволил шутить. И себя позабавил.
Другой стороной он графин обратил.
Проверил зубрёжку. И думать заставил.
Конечно, был строг. Но студента любил.
11
Вот группа товарищей. Очень спешила.
Две «пары» Грибакина. С ним не шути.
«Понтами» кидался, укушавшись пива,
Таксисту наш Шура, гони, мол, дави.
Таксист обернулся. – Ну, что ещё, снова.
И женским лицом Шуру напрочь сразил.
- Ой, баба. Стал требовать трезво иного.
И жить захотелось. – Стой, шеф, тормози.
И всё б ничего. Но, покоя не зная,
На допуске группы к работе дыхнул,
В чужой разговор не по делу влезая,
Ах, лучше бы, Шура, ты просто уснул.
О пользе закуски Грибакин здесь мненье,
Отпрянув, не высказал. Речь о другом.
Что личное ваше, мол, сопротивленье
Аж в десять раз меньше. И помни о том.
12
Когда и зачем ему это приснилось.
С какой это стати? Чего это для?
Мы же ж не учили. И не проходили.
Ну, вы учудили, Семёнович. Зря.
Ехидный Грибакин, вот так улыбаясь,
Отнюдь не смутился. И темы раздал.
- Учитесь науку осваивать сами –
Убил наповал. И на дверь указал.
На блок – генераторы мрачно взирал я.
И в мультивибраторах полный был пень.
И в зале читальном рыл пыль, добывая
Об этих «зверях» непонятную хрень.
Ну что с легкомыслия юности спросишь.
Умению собственной жить головой,
Пытаясь учить, этот вызов он бросил.
Учил нас ходить неторёной тропой.
Неласковым словом тогда поминая,
Лишь много спустя хитрой мудрости внял.
С трудом курсовой тот родил, но вкушаю,
Однако, поныне плоды его я.
13
Бесхитростный образ простого студента .
Радушием он к себе располагал.
По опыту жизни был равен доценту.
Но хитрость крестьянскую не раскрывал.
Спокойно в хроническом жил «нелегалье».
Случалось, являлся и навеселе.
Довольствуясь часто матрацем, как спальней,
Внизу, на полу, жил. И вспомнилось мне.
Он спал. Было тихо. Лишь тикало тонко.
Кто мог и хотел повышал свой ай кью.
И вдруг. Не проснувшись. Но внятно и громко
Богданов сказал : мужики, по рублю.
Английский сдавать он пошёл, улыбаясь.
Спросил, как зовут, так как вечно «колол».
И, даже в лицо педагога не зная,
Всё сдал, что не знал. И в Новинку ушёл.
14
Серьёзен и важен. Немного вальяжен.
Курс ТОЭ в застое нам преподавал.
Позволить такое себе мог не каждый.
Подпольною кличкой себя называл.
Ни «до» и ни «после» ни разу не встретил
Такой развлекаловки, как у него.
К экзамену – допуск. Вопросик – билетик
Коль сходу ответил, тогда – на приём.
Новаторский метод поддержки не встретит.
Рутина не терпит подобных проказ.
Испить кофейку предложил. А сам метит,
Рентгеном сканирует опытный глаз.
Про длинные волны, теорию поля
Я в чашке волну гнал, но вспомнить не мог.
Какой, к чёрту, Гаусс? Скорей бы на волю.
Уж не амперметром ли меряют ток?
Возможно из лучших своих побуждений
Тот цирк со студентами вёл Селезнёв.
Но вот информацию он, к размышленью,
Оставил. И в Омск укатил. Был таков.
15
Солидный народ он уже, пятикурсник.
Не то, чтобы в панике. Но с толку сбит.
На главном предмете ведущего курса
Как будто бы кто – то за что – то им мстит.
Товарищ Лассаль, вы уж нам объясните –
Искатели правды явились к нему –
Девчонкам – пятёрки, а нас вы «валите».
Мол, где справедливость? И что тут к чему?
Сказал Фердинанд откровенно и прямо,
Что будущим мамам на ТАУ плевать.
А вам зарабатывать. Этим вот самым.
Короче, готовьтесь. Вам пересдавать.
16
Кто раньше закончит, тому разрешалось
И раньше уйти. И учебный процесс
Пошёл веселей. Либеральная шалость
Пришлась по душе, подогрев интерес.
И группа товарищей здраво решила
То право немедля и употребить.
И очень старалась, но очень спешила
Закончить быстрей. И пораньше свалить.
Работой командовал распорядитель.
Был каждый при деле и знал свою роль.
Таблицы и текст верстал свой оформитель –
- Знаток и художник. Здесь Шура – король.
И вот всё готово. А тот взял и смылся –
Наш преподаватель. Что делать? Включить!
Всё правильно, вроде. Но стенд задымился.
И что теперь делать? Ушли покурить.
А Шура дописывал. Он здесь остался.
Участия в опыте не принимал.
В блаженном неведении и попался.
Тут преподаватель вошёл. И напал.
Он глянул на схему и, видимо, понял.
И начал безвинного Шуру терзать.
Вот, чёрт, привязался. Сожгли чего что ли?
А надо ведь что – то же и отвечать.
И Шура не дрогнул. Врал напропалую.
Нельзя в грязь лицом. Надо дело спасать.
Но был безоружен и бился вслепую.
Вот вляпался, дьявол. Такую – то мать.
А этот клещ впился, и всё наседает.
- А сколько сюда подавали вы вольт?
- Да, мало. – Сам думал : а чёрт его знает.
- Вольт семьдесят- . – Что? Сюда надо шесть вольт.
Явились бойцы, покурив. К пепелищу.
Покойник затих, только гарь источал.
- Теперь на ремонт, а иначе – с нас взыщут,
Растерзанный Шура им мрачно сказал.
- Чего он спросил? – Сколько мы подавали.
-А ты что сказал? - Вобщем, надо шесть вольт.
- А мы ведь туда двести двадцать впаяли!
Эк, нас «коротнуло». Как фазу на ноль.
17
И вот, наконец, подошли мы к финалу.
И так уж трепало за эти пять лет.
Так нет. Только этого и не хватало.
И вляпались в чей – то мы эксперимент.
Таким безобидным и на фиг не нужным
Казался вначале нам этот предмет.
И в жертву его приносили мы дружно,
Считая, что здесь то препятствия нет.
Кроссвордик составим, зачётик поставит.
Спихнём и забудем, как сон, этот бред.
Смогли только двое. Коварный разбойник
Стоял на пути. Тут и свет нам померк.
И шли батальоны студентов. Без счёта.
Внезапно ввязавшись в ненужный им бой,
На штурм высоты проходного зачёта.
И группами пали. Одна за другой.
Стонала толпа у дверей супостата.
Абсурдно упрям, собирал словно дань,
Охапки таблиц, горы схем, рефератов.
И окна помоем. Ты только отстань.
Он был и остался «ни ухом, ни рылом».
АСУПа теорию не признавал.
Зачёт получив после тряпки и мыла,
Почём фунт гранита науки узнал.
18
Ничтожно мала вероятность случайно
Столкнуться на улице. Мы и не ждём.
Но, всё – таки знаем, как необычайно
Причудливы «взбрыки» судьбы. Я о чём?
Теорию вспомнил,что мы изучали,
Мучительно тщась уяснить её соль,
Где «взбрыкам» судьбы вероятность считали.
И, кстати, всегда получался не ноль.
Концепцией ротора больше не маюсь.
А о дивергенции знаю одно
Лишь слово вот это. И, я вам признаюсь,
Вернулся вкус к жизни. И сплю хорошо.
Длиннющие выводы формул пугали.
Храни их Господь. Будет нужно – найдём.
А нынче в лицо – то мы вас бы узнали?
Столкнувшись в толпе? Ведь и мимо пройдём.
Всё в жизни бывает. Себе каждый воин.
Да, плюньте на всё. Приезжайте скорей
Шарова Людмила, Валерий Николин,
Лев, Дмитрий Филиппов, Исаков Сергей.
Мы строим жизнь прочно, всерьёз и на вечно.
Пусть сбудется всё. Лишь бы не пожалеть.
К началу простой человеческой встречи
Рискуем уже никогда не успеть.
Блистает отсутствием. А нам обидно.
И тридцать лет значится в списке потерь.
И отчество нашего Льва Леонида,
Мне кажется, мало, кто вспомнит теперь.
19
За каждым событием, словом и звуком
Как файл открывается свой эпизод.
Я «мышкою» мысли, без «клика» и стука
Курсирую вольно. Назад и вперёд.
Обширно меню. На любой вкус картины.
Объёмны глубины, углов не видать.
Пять уровней. Можно начать с середины.
Всё можно. Лишь время не движется вспять.
А.
Политинформация. Холод в поточных.
Попутный и встречный извечный поток.
Субботник смешливый, досадливо прочный.
С собой проездной, в гардероб номерок.
Б.
«Окно» в знаменателе. Пропуск в читальный.
И первый мандражный зачётный забег.
В общаге возня до поздна. Целовальник.
В «полтиннике» комплексный шумный обед.
В.
На первом колхозе куратор «железный»
За бойкою фразою прятал свой страх.
И непобедимо звучал повсеместно
«Заглушенный» рок на коротких волнах.
Сезонных колхозных старателей доля
Привычною стала. Ей не тяготясь,
Свободу и волю колхозного поля
Мы черпали вволю, себя не боясь.
Г.
«Физвозом» кончалась неделя в субботу.
И он же встречал в понедельник с утра.
Для иногородних такая забота
Морокой и пыткою весь год была.
Д.
Бутылка монет, зеленея стеклянно,
Зияла, как штык в середине стола.
И, лексику нашу фильтруя исправно,
Штрафуя, блюла чистоту языка.
Е.
Работали уши, ловя монотонный
Поток информации. И без меня
Писала рука. С головой отключённой
Сидел обречённо на лекции я.
Зато эту ночь провели увлечённо.
Забылись в азарте игры до утра.
Летели, не видя еды, удивлённо
В пустые постели клопы с потолка.
Ж.
Во тьме тёмной тень. Без лица. Мне навстречу.
Душой холодея, по спуску иду.
Всё ближе. Тьфу, чёрт. Но одет безупречно.
Кубинец. Весь чёрный. На белом снегу.
З.
Четыреста первая. Триста пятнадцать.
Четыреста двадцать. Пятьсот двадцать пять.
Как часто нам здесь доводилось встречаться.
Ушли навсегда. Чтоб вернуться опять.
Е.
Предамся фантазии. Всяко бывает.
Допустим в Москву нанесли вы визит.
На улице Крохина в баре Зимаева
Зампредкомспорта Терентьев сидит.
20
Был стаи язычников главный безбожник
В граните размножен. Внесён в Мавзолей.
Где, став божеством, экспонатом уложен.
И вечный покой превратился в музей.
Обряд ленинистов сродни помешательству.
Словно единый вменённый налог,
Сдавали зачёт Ильичу. Окончательным,
Полным маразмом сиял эпилог.
Твердыни внушённые быстренько пали.
И Бес пустословья бесславно исчез.
А мы с вами были и будем. Мы с вами –
Тот главный всей жизни своей интерес.
Ошибок не сделать возможно едва ли.
Но собственный свой уважая диплом,
Советов с обочины слушать не станем.
Умнее с уменьем работать умом.
21
Здесь было начало. Отсюда истоки
Уменья системно проблемы решать,
Способности видеть свои же пороки
И тайные корни явлений вскрывать.
Мы стали другими. Как будто из стали.
Любимых иллюзий своих не щадив,
В серьёзных трудах состоялись. Настали.
И след свой оставили, не наследив.
Ехидничал я, вспоминая сердечно,
Не без ностальгии вздыхая. Ценя
Ту юности удаль, ушедшую в вечность,
За искренность чувств и поступков любя.
Здесь лучшие годы. Здесь сильные чувства.
Здесь не понарошку, страстями штормя,
И ввысь подымало, и в пропасть роняло.
А вот не хватало потом нам тебя.
Пусть образом жизни мы разниться стали.
Университетом назвали. Возьму
Такси к Политеху, где на ноги встали.
Где вновь вас увижу. За что и люблю.
КОНЕЦ. |
