ПРИКОСНОВЕНИЕ К
" АЛОМУ ПАРУСУ"

Панин Сергей
Ноябрь 1991 С.Н.П.

1. "Бродячая Собака"

В своё время можно было придти на абонемент художественной литературы библиотеки Владимирского Политехнического института, и увидеть там красочный плакат клуба "Алый Парус".
Этот плакат я заметил с первого же посещения художественного абонемента, и он меня заинтересовал. Однако в то время я занимался в литературной студии, и там у нас была своя компания, которая шумела и бурлила вплоть до лета 1987 года. А летом того года, когда инициатор наших мероприятий отбыл в Москву на учёбу в Литературный институт, компания тут же увяла, и я остался без приличного общества.
К тому времени я уже стал "своим человеком" на художественном абонементе, уже поинтересовался об "Алом Парусе", и завбиблиотекой, Марина Александровна Сурикова, сообщила мне, что это - нечто литературно-театральное. Это оказалось как раз по мне. В то время, числясь в литстудии "пишущим бардом", я совершал медленный, но неуклонный переход от музыкальных занятий к литературным. И в октябре 1987-го я посетил этот клуб, и был с ходу зачислен в сценаристы. Насколько я помню, в перспективе тогда была постановка по Шерлоку Холмсу, и я сразу же наклепал какие-то эпизоды.
А в ноябре месяце я впервые увидел сценическую постановку клуба - Литературное кафе "Бродячая Собака" (полное название я не помню). особенно запоминающимся моментом было, когда Илья Тимофеев, в кожанке, забравшись на стол, декламировал стихи.
И меня сразу же покорила форма этого (и последующих) выступлений: сначала Мариана Александровна делает небольшой доклад, после чего - собственно инсценировка, а затем - викторина по инсценированному автору. Великолепная трёхчастность!!! Главное, что она заставляет прощать все актёрские огрехи и режиссёрские промахи, и зал тоже участвует в мероприятии, а не остаётся сторонним потребителем.
Как я помню, на этой викторине все первые призы забрали Лапин и Титов, а Лапин вдобавок читал ещё Гумилёва.
А главный недостаток, который чётко проявился в сценической части, был общим для всех выступающих. Дело в том, что декламация со сцены всегда ведётся на повышенных тонах. Репетиции же проводились в обычных тесноватых аудиториях, где было достаточно обычной разговорной громкости. И в результате было очень плохо слышно актёров со сцены.

***

Как обычно, после выступления, то есть через неделю, состоялся клубный "день отдыха". Я уже приготовился расслабиться, как вдруг Марина Александровна объявляет:
- А сейчас Сергей Панин прочитает нам что-нибудь своё. Он состоит в каком-то тайном литературном обществе...
У меня есть дурная привычка носить с собой собственные сочинения. Я вынул то, что у меня называли "мультиками", и прочитал. А затем прослушал небольшую дискуссию о том, можно ли мои мультики инсценировать. Насколько я помню, все остались при своих противоположных мнениях. А Марина сказала прямо:
- Я всегда первым делом смотрю, можно ли это поставить на сцене. И если можно, то я сразу же загораюсь. А ты я в затруднении...
А потом был Торт, а затем Илья показывал свои болгарские и ленинградские слайды.

***

То ли на этом заседании, то ли позднее - Марина распространила среди "парусников" анкету. Мне тоже достался экземплярчик, и я положил его себе в сумку и... забыл. И вспомнил только накануне следующего заседания. Долго взирал на её многочисленные пункты, а затем обнаружил, что никак не могу ответить однозначно. После этого я разозлился, "вошёл в игру", раздухарился, и у меня получились следующие ответы.

АНКЕТА.

1. Достоинство, которые Вы больше всего цените в людях? - Сотрудничество.
- в мужчине? - Способность отказываться от привычного (авантюризм).
- в женщине? - Недоступность.

2. Недостаток, который внушает вам отвращение:
- Стадный инстинкт (соглашательство).

3. Недостаток, который Вы считаете извинительным:
- Любовь.

4. Ваш любимый поэт:
- Киплинг, Высочкий.
- писать: Алексей Толстой, Стругацкие, Роберт Шекли.

5. Ваш любимый литературный герой:
- Маугли.
- героиня:
- "Бегущая по волнам".

6. Ваша антипатия:
- Догматичность.

7. Ваше любимое занятие:
- Обработка информации и её демонстрация.

8. Ваш любимый цветок:
- Одуванчик.

10. Любимое изречение:
- "Властью песен быть людьми // могут даже змеи, // властью песен из людей // можно сделать змей" (Н.Матвеева).

11. Ваш девиз:
" ВПЕРЁДЪ И С ПЕСНЕЙ".

Анкеты все были анонимными, их собрали, перетасовали, а потом - разгадывали. Одну из них тут же объявили женской - и сразу же в авторстве признался Олег Булычёв. А другую - мужской: - и тут отозвалась Лена Рудовая. Мужским в её анкете был признан пункт, ответом на который была готовность "петь дифирамбы противоположному полу".
А моя анкета разбила общественность на два противоположных лагеря.

2. Шерлок Холмс и Пляшущие Человечки

Сценарий у Шерлоку Холмсу писался коллективно. Весьма интересно было бы установить авторство для каждого эпизода, однако оставим это будущим историографам клуба. Пуская они покопают! Ведь каждый эпизод переделывался не один раз разными людьми.
Заглавные роли достались Мише Ханову (Холмс) и Илье Тимофееву (Ватсон). А меня попросили сыграть музыкальную заставку из Гайдна. я вспотел, разыскивая ноты, а затем плюнул на всё и подобрал по слуху. Я не играл на клавишах классику по нотам уже лет десять к тому времени, и предпочитал импровизации, когда каждый раз играется по-разному, и поэтому каждый пассаж неповторим. А тут пришлось посидеть, подбирая Гайдна (запись была довольно хриплой, и занятие это напоминало археологию, когда по одному черепку пытаешься составить представление в целом) и разучивая его.
Однако на репетициях не на чем было играть, и однажды я даже притащил гениальных шедевр застойной электроники - электро-музыкальный клавишный инструмент ФАЭМИ, одноголосный синтезатор, и изрядно поразвлёк публику его средневековым звучанием.

***

За репетициями пролетел и ноябрь, и большая часть декабря. А перед самой премьерой в Культурном Центре пожарники запретили электричество, потому как провода не были упакованы в цельнометаллические рукава. А в клубе уже начали распространять билеты, в стоимость которых входила дискотека. Это была одна неприятность.
А затем был ещё бунт на корабле. Паша Жинкин потребовал прекращения репетиций и замену их на коллективные дискуссии. Насколько помню, этот вопрос обсуждался целый вечер.

***

Как ни странно, но электричество починили весьма своевременно, и репетиции продолжились своим чередом. И Шерлок Холмс вместе с Пляшущими Человечками выбрался на сцену Культурного Центра.
Кто-то сказал потом, что Шерлок Холмс был первым "настоящим" спектаклем с расписанными мизансценами, а до этого были просто статичные выходы с чтением роли. Я не берусь об этом судить, потому что прежних постановок я не видел, а осенняя "Бродячая Собака" - это прежде всего поэтический вечер, а не спектакль.

***

Рыжий парус,
Алый курс -
наизнанку Шерлок Холмс,
субмарины по тылам:
очень всё демократично.
Кажется, Олег Булычёв сказал, что главный герой нашего Шерлока Холмса - это доктор Ватсон.
Как обычно, публичное представление сопровождалось накладками. Насколько я помню, сначала должна была звучать фонограмма, затем - текст вступления, и только потом - Гайдн в интерпретации С.Панина.
Звучит фонограмма, я жду, когда скажут вступление. Но вступление никто не говорит, а Марина делает мне выразительные знаки. Я опускаю руки на клавиши, и только после этого всё начинается.
Была ещё сцена с привидениями. Точнее, кажется, сцена репетиции "привидений", где Олег Булычёв показывает, как надо играть привидения, а Аня Калинина говорит: "И вовсе не страшно".
И Олег показывает привидение настолько талантливо, что слова "И вовсе не страшно" предваряет пронзительный визг Ани, а слова произносятся с дрожащим от настоящего испуга голосом.
Но ключевым приколом была сцена в буфете. По одну сторону По одну сторону сценического пространства - буфет, а по другую - Доктор Ватсон, восседающий на Шерлоке Холмсе.
Согласитесь, что Ватсон в ипостаси- Ильи Тимофеева - тяжесть не шуточная. Я бы не позавидовал здесь Холмсу-Ханову. И вот - в буфете вое коллективно забывают слова . Олег бренчит мелочью , пытаясь припомнить текст, Шерлок Холмс кряхтит под тяжестью Ватсона (который вдобавок с биноклем в руках), и все несут отсебяти-ну. Пауза затягивается. Холмс нервничает. И вот когда ситуация наконец распутывается, Холмс-Ханов с облегчением (на весь зал) говорит Ватсону-Тимофееву: "Да ну слезай же, хватит!"

***

И, конечно же , Марина Александровна Сурикова с тотальной пропагандой детективов: "Очень элегантная дама. Но в маске. Но очень элегантная. Но в перчатках."

***

Всю постановку эту снимал на киноплёнку отец Ильи Тимофеева. Насколько мне известно, плёнка эта сохранилась. Теперь слово за Ильёй: ловите его с целью посмотреть Шерлока Холмса и Пляшущих Человечков!

3. Между инсценировками

Перед Новым годом состоялось заключительное заседание клуба с четырьмя тортами. И была небольшая дискуссия о том, что нам нужно: театр или посиделки. Дело закончился тем, что Паша Жинкин взялся организовать настоящую дискуссию; к постановке на весну 1988-го взяли филатовского "Федота-стрельца", а на следующий Новый год - шоу-буфф "Три Поросёнка против Трёх Мушкетёров".
Этим самым шоу я был заражён уже две недели, и у меня уже носились разные начала и эпизоды к нему. И я, недолго думая, выдал одно из них: "Д'Артаньян ехал по Муромской дорожке на мотоциклё жёлтой масти, в прицепной люльке которого визжал поросёнок".
Собрание выслушало меня, и выдвинуло следующий резон: где взять мотоцикл. Игнорируя наветы, я принялся развивать мысль о подстерегающих мушкетёра гвардейцах кардинала от госавтоинспекции, для чего потребуются "жигули" с мигалкой. Однако мне естественно, сказали, что это уже слишком, и вообще - планируются дискуссии со зрителями, "оскорбительные" диалоги и провокации в сторону зрительного зала, а Портос будет петь песни, потому как он слишком уж "простой парень".
Далее была внутриклубная дискотека, а потом - посиделочки. На первой же песне Миша Ханов порвал струну на гитаре, и далее пришлось играть на пяти струнах, что вызвало некоторые неудобства.
И здесь я узнал, что у Миши Ханова есть какая-то песенка - о бегемотиках. название её весьма заинтриговало меня, тем более что одни кричали "Пой!", а другие - "Не надо!", и Миша не стал навязываться.

***

И в дополнение к предыдущему. Я написал, что сценарий Шерлока Холмса был коллективный. А сейчас вдруг нашёл его у себя (один из ранних вариантов) - и засомневался. И даже откуда-то всплыло такое воспоминание: Марина Александровна даёт мне его для того, чтобы я сценарий перепечатал и подредактировал, и, кажется, говорит: "Я тут записала всё, что могла придумать, может быть и вы приложите руку?" Таким образом мы исправляем ошибку и утверждаем, что первоначальный вариант Шерлока Холмса принадлежал Марине. Однако, помнится, редактируя сценарий, я всё же вставил туда некоторую отсебятину...

***

Январь 1988-го был обычным каникулярным временем. Но это не значит, что все бездельничали. Как-то я зашёл в художественный абонемент, и мы завели с Мариной разговор о поросятах. надо сказать, что она в то время была азартной заводилой. И я, наслушавшись её сладких речей, тоже воодушевился. Не помню, просто ли я зафиксировал придуманные совместно эпизоды либо работал по шпаргалке, но поросятские песенки, которые не вошли в спектакль, произошли явно от меня. Я позволю себе привести обе поросятские песенки.

***

Весна ударила по клубу со страшной силой. С крыши сорвалась огромнейшая сосулька, рикошетом влетела в окно художественного абонемента и сбила с ног Марину Александровну. Слава богу, обошлось без переломов, однако ушибов и мелких ранений хватило. Вот какая опасная эта работа - библиотекарь.

4. Федот-Стрелец

Тем временем в клубе репетировали филатовскую сказку. Я половину репетиций пробовлел, и до премьеры оставалось всего дней десять, когда я появился вновь в клубе. Меня как раз опубликовали за границами Владимирской области (в Иваново), я пришёл, демонстрируя всем свою "заграничную" публикацию, и вдруг Олег Булычёв берёт меня за руку, выводит на середину аудитории и говорит: "А вот вам и английский посол!"
Меня оглядели, посадили, подняли, а затем одобрили и назначили этим самым английским послом. Мне предстояло три раза сказать "Yes" в ответ на государевы вопросы, а в основном служить сидячей декорацией.
Пришлось срочно искать себе соответствующую бутафорию. В Культурном Центре я нашёл себе профессорскую шапку с квадратными полями, и этого мне оказалось достаточным. Однако нельзя же было всё время сидеть как столб, пока идёт действие! И буквально за день до премьеры я нашёл у себя дома этаким "компьютер эпохи застоя" - такие механические счёты, карманную считалочку. Ей-то и решил я занять свои руки во время сценической отсидки.

***

И вот пришли мы играть филатовскую сказочку. Культурный Центр молчаливо стоял без воды, с закрытыми на замок "удобствами", а Гоша-комендант чинил стулья.
Мы начали наряжаться, и меня охватило какое-то праздничное настроение. Как будто наступает Новый Год!
Илья Тимофеев заделался настоящим царём - в горностаевой мантии, с двумя коронами - домашней и выходной. А Генерал (Туранов)! Он был в треуголке, и весь в медалях. Парочку побрякушек ему привесили даже на спину. Димаков же играл Бабу-Ягу. Девицы так умело его загримировали и соорудили такую причёску (не говоря уже о платье), что он даже не узнал самого себя в зеркале. А я, помимо квадратно-гнездового головного убора нацепил пенсне и значительное количество цепей, за которые подвесил футляр со считалочкой. Дело-то в сказочке происходило в средневековье, а значит - цепи, цепи кругом! Короче - металлист. И каждому вдобавок нужно было узнать, как работает моя механическая считалочка.
Как раз за неделю до премьеры по телевизору показали самого Филатова с авторским чтением "Федота-стрельца". Мало того, что авторское чтение такого знаменитого актёра транслировалось на всю страну, вдобавок он ещё читал там абзацы, не вошедшие в публикацию. По этому поводу у нас было небольшое смятение, однако Марина сказала:
- Ну и бог с ним. с Филатовым. Он там читал "из ящика", а мы всё это сыграем на сцене!
Короче, опасений хватало достаточно. Что ещё усугублялось тем, что на представление прибыла немецкая делегация. Однако всё прошло сравнительно гладко. Я очень старательно кричал "Yes", а в паузах между репликами развлекался со своей считалочкой. Оказалось, что издали создавалось впечатление, будто бы я что-то записываю.
На царский стол, за которым и принимали английского посла, подали блюда - две бутафорских, и два натуральных, и даже разрешили съесть по кусочку. Однако подле меня, как назло, оказалась именно бутафорская продукция. Тянуться через стол я не решился, потому что, ещё усаживаясь, я чуть было не свернул этот стол на бок. А потом Олег сказал мне:
- Ну и пусть! тебе следовало самым наглым образом пододвинуть сало к себе - и лопать, лопать. Ты ведь - Английский Гость, который говорит "Yes" да "Yes", а сам всё есть да ест!
Описывать весь ход спектакля я не решаюсь, потому как не нахожу слов. Нужно сказать лишь, что Туранов-Генерал был в страшном ударе. А вот Димаков - Баб-Яг - чего-то скис, и на репетициях играл гораздо сильнее.
Олёг Булычёв был рассказчиком и б листал вовсю. По сути дела он сцементировал весь спектакль, являясь Связующей Нитью. И это отметили зрители, отдав приз своих симпатий (разыгранный по окончании спектакля) Олегу Булычёву - Рассказчику.
И ещё Кузьмичи. Их по ролям называют как-то по-разному, но для меня они - Кузьмичи: Паша Жинкин и Володя Сатов. Великолепный тандем! Володя, который выше Паши на полторы головы. И кульминационный момент их деятельности, когда они тащат через весь зал длиннющий-длиннющий ковёр...
Нянька Лена Рудовая, Принцесса Аня Калинина...
Я полагаю, что соль постановок "Алого Паруса" - прежде всего в подборе типажей и в маскарадности представлений. Профессиональные театралы оскорбились бы, узрев такой способ театрализации; для них прежде всего Внутренний Образ, и поэтому театральный авангард нередко играют вообще на голых сценах вовсе без декораций. А мы делали фарс, и пока мы удерживались на этой стезе, всё было весьма прилично.
А Марина Александровна... Она читала свой текст не только по-русски, но даже и по-немецки! Специально для наших иноземных гостей. А мы за кулисами шептались: да она по-немецки декламирует!
И, что отрадно, на этот раз и все остальные участники читали свой текст громко и внятно.
Федота-Стрельца играл Жора Окопский, а его супружницу - Наташа Громова. И тут надо сказать следующее. Неблагодарная роль в водевиле - играть положительных героев, потому как они всегда выглядят слишком уж бутафорно и декоративно. Зато вот отрицательные герои - они блистают: как, например, турановский Генерал.

***

А потом состоялась Публичная Трапеза Английского Гостя, или реализация слов "а посол всё ест да ест". Для выступления на Студенческой Весне взяли именно эту сцену. Натащили всяких печеньев и конфет, а Паша даже приволок целый баток белого хлеба. И всё это вывалили на "царский" стол. И вот вынесли всё это на сцену. Зал полон публики. Царь, Нянька и Принцесса ведут умные диалоги. Приходят и уходят Генерал и Федот-Стрелец. И всем им, естественно, некогда. А у меня всего три слова, и как раз я проголодался, и накинулся на еду. Публично. сушку съел, квадратное печенье, печенье овсяное, конфету, ещё одну; а вот на сухаре - чуть было зуб не сломал. Потом Серёжа горшков, который фотографировал всё это из зала, сообщил мне, что кушал я очень аппетитно и заразительно.
И Баб-Яг на этот раз оказался в ударе, и Рассказчик зал завораживал. И потом все они вдруг как-то незаметно взяли да ушли. И остались только я да Нянька Лена Рудовая. Нянька сидит себе, что-то вяжет весьма увлечённо, а я жую то, что под руку попадается. И вдруг вижу - а никого больше на сцене нету. Чёрт возьми, соображаю, вернутся они или нет? Или уже пора и нам уходить?
Вдруг я замечаю, что Марина из-за кулис делает отчаянные знаки. Значит - пора. Дожёвываю сухарик и толкаю Няньку в бок. Нянька отрывается от своего вязанья озирается по сторонам и, похоже, тоже недоумевает: а куда это все подевались? И мы дружно "делаем ноги".
А происходит это всё в большом зале ДК Точмаша, и вы можете представить себе, какая была сцена, на которой мы - муравьями, и какой зал был наполнен до отказа.

***

А уже в мае месяце, когда театральная суета схлынула, мы "проводили на диплом" Лену рудовую. Было составлено подробное внутриклубной деятельности, масса посвящений и прочее и прочее. Помню, что Миша Ханов спел в честь её красивый романс, а Лапин - неизменный гость клуба - на месте сымпровизировал акростих в честь выпускницы. И, конечно же, был торт. Вкусный.

5. Три Мушкетёра против Трёх Поросят.

За весной последовало лето, а далее - осень. Клуб готовился отмечать своё двадцатилетие. Листая старые клубные альбомы я удивлением обнаруживал множество знакомых лиц. Так, например, в самых ранних пластах я обнаружил Вадима Забабашкина и Пашу Сергеева, ныне уже довольно известных владимирских литераторов. Через "Алый Парус" прошли Пшеницын и Коротков, впоследствии - лидеры Движения Авторской Песни во Владимире. А теперь вот и я проходил через этот самый же клуб... Воистину, это какая-то неизбежность: обязательно принять участие в политеховском клубе "Алый Парус".
К сожалению, на двадцатилетии клуба я присутствовать не смог. И вообще, всю осень 1988-го я появлялся в клубе лишь эпизодически. А в это время люди писали и переписывали сценарий "Трёх Мушкетёров против Трёх Поросят", усердно репетировали, на роль Портоса пригласили Ваню Левашова (когда на репетициях он кувыркался через голову в боевых сценах, мне становилось страшно: как-то не подходил он в акробаты с его габаритами); а Миледи (Аня Калинина) с невероятным упорством пыталась пришпилить к хвосту Серого Волка (Миша Димаков) мышеловку. Эта мышеловка то щёлкала раньше времени, то никак не могла удержаться на хвосте и соскакивала; а на премьере не пришпилась вовсе, и Миледи в отчаянии воскликнула:
- Какая досада! Сорвалась такая великолепнейшая пакость!
А Мушкетёры пели очень весёлую песенку:
" Где бронепоезд не пройдёт,
и танк могучий не промчится,
Портос на брюхе проползёт
и ничего с ним не случится.
Олег Булычёв был Д'Артаньяном, Илья Тимофеев - Атосом, Володя Сатов - Арамисом, а Ваня Левашов - Портосом. Трёх Поросят (если я не ошибаюсь), играли Таня Федотова, Оля Дементьева и Лена Орлина.

***

Я слышал разные высказывания по поводу этой инсценировки. Кое-кто даже говорил, что вообще затеяли её зря.
Однако я должен сказать, что эту затею мы не сумели обыграть должным образом. Дело в том, что, по моему мнению, все чисто театральные сцены были приложением к викторине. Недаром две трети этой постановке занимала собственно викторина, начинавшаяся между персонажами и вовлекавшая в себя зрительный зал. Это была очень перспективная идея: заставить играть зрителей. Иногда она удавалась - когда, например, Серый Волк понёс в зал надкусанный, потоптанный чеснок с предложением совершить героический поступок: выкушать его. И действительно, нашёлся "герой", который на полном серьёзе употребил эту гадость!
И вообще, я эту постановку глядел из зала, и у меня было ощущение лёгкости восприятия. Очевидно, это происходило ещё благодаря тому, что отрицательные персонажи - Миледи и Серый Волк - бесновались на всю катушку. Как играли мушкетёры и поросята - я уже и не помню, а вот как Миледи попирает своим жёстким каблуком растянувшегося на полу Серого Волка - я не забуду.
олег Булычём сказал потом: "Я так не хотел играть в этот вечер, но спектакль сразу же "пошёл", да так хорошо, что мне самому вдруг всё это понравилось".

6. Состав уходит - состав приходит.

Сразу после премьеры большинство её участников уехали на практику. И последние заседание 1988 года мы провели впятером или вшестером.
Было ясно, что основной актёрский состав выбывает из игры. Были предложения относительно того, как вывернуться из наличия творческого отсутствия, были предложения сделать обычный поэтический вечер с чтением стихов и пением авторских песен. А затем начали прикидывать на весну сцены из гоголевского "Ревизора". Долго думали, кому быть Хлестаковым, если Олега Булычёва не будет, а потом решили попробовать Володю Сатова.
Володя Сатов... Арамис...
Настанет время, будет лыс,
но не уронить кавалер
своих изысканных манер.
А затем появилась идея Публичных Кроссвордов. Идея такая: сочиняется кроссворд, за неделю до премьеры вывешивается в публичном месте, а затем, параллельно с викториной, публично отгадывается.

*** У меня сохранилось ещё одно посвящение на членов уходящего состава. Я сначала пытался сделать на каждого, по посвящению, однако из этого ничего не вышло. Посвящение на Володю Сатову я уже поместил выше. А вот ещё одно посвящение. Андрей Туранов - Генерал - на всех безудержно орал (и как цела, ей-богу, глотка!) Свою причёсывал бородку, и уцелевший глаз кривил... С нечистой силою скрестил свои подлейшие дороги, и вот - успех! - большой и долгий в анналах "Алых парусов" запечатлён без долгих слов. Мораль сей басенки ясна: - Злодействуй дальше, сатана! ***

Марина Александровна Сурикова.
Её роль особая. Она - Центр Внимания. Она - Хозяйка: и у себя на Художественном Абонементе, и в Клубе. А для большинства участников Клуба (которые были в основном студентами), она до сих пор - Наставница, и останется ею, несмотря на то что бывшие студенты сами станут со временем людьми самостоятельными, семейными и солидными.
Я же попал в Клуб уже в зрелом возрасте, постарше Марины годами, но тем не менее сразу же признал в ней Хозяйку. Почему же? Потому что она принадлежит к редкому типу людей в нашем Отечестве.
Есть люди, замкнувшие свою жизнь на семье - таких большинство. Дальше семьи и ближайших родственных связей они ничего не видят, и видеть не хотят. Другие - таких тоже хватает - замыкаются на делах производственных, причём под "производственными" делами я понимаю здесь прежде всего такие занятия, как садоводство-огородничество, гараж-машину (личную), и тому подобное. А третьи просто-напросто тяжело и нужно влачат на себе ярмо жизни.
Круг людей, среди которых я вращаюсь - это, если можно так сказать, Люди Играющие. Это люди, не попавшие в профессиональную богему, однако реализующие себя прежде всего в кругу различного типа творческих клубов. В Марине я сразу признал Человека Играющего, и автоматически включил в разряд "своих". И даже более: поставил её выше себя на ступеньку. Потому что для женщины вырваться из круга семейных забот - это уже подвиг. Немецкая поговорка ограничивает круг женщины детьми, кирхой и кухней. Вполне возможно, Марина, на разрывая этого круга, просто включила в него и Клуб. И это естественно, поскольку по определению, Клуб - это общественный домашний очаг. Исходя из этого мы все, участники этого клуба, - члены одного семейства, возглавляемого Мариной Александровной суриковой. А чтобы возглавлять такое бурное семейство, нужно иметь определённое мужество и авторитет.

***

Премьерой "Мушкетёров и Поросят" закончился большой этап жизни Клуба. "Алый Парус", как и любой другой вузовский клуб, отличали неизбежные и регулярные смены состава. И вот один из таких составов уходил - с который я уже успел сродниться.

***

В марте 1989-го в Клубе задумали дать по институтскому радио объявление-репортаж об "Алом Парусе". Я узнал об этом в очередную клубнуюсреду, и на ходу сочинил такое вступление:
" В одном уединённом полуподвальчике, куда иногда заваливались с карниза чудовищные сосульки, собиралось вечернее общество. И вход туда был объявлен совершенно свободным, именно это и настораживало.
Говорили, что, несмотря на свободное посещение, здесь составляются индивидуальные досье на каждого выходящего, а так же требуется еженедельный переход из реального поведения в надуманное. И ещё утверждается также, что в этом подвальчике поощряется двуличие, деформация внешности и выход на всеобщее посмешище.
И даже для несмышлёнышей становилось совершенно ясно, что здесь собирается тайное, изуверское общество, и наиболее прозорливые из посторонних уже заготавливали весьма определённые ярлыки для последующего повешения..."
Марина, помню, тотчас же восхитилась, и объявила всё это готовым вступление под шапкой "информация к размышлению". Правда, я не уверен что этот материал прозвучал где-нибудь ещё, кроме полуподвальчика. Хотя, может быть, я и ошибаюсь.

***

Итак, наступили весна, в клубе готовился Гоголевский вечер, и работа, по словам Марины Александровны, шла следующим образом:
- У нас теперь нечто вроде "салона мадам Шерер": все приходят в разное время, иногда поодиночке, иногда - парами: кто - поговорить, кто - порепетирорвать, а кто и просто посмотреть и послушать.

7. Сепульки

Где-то весной 1989-го года я возобновил свои связи с Клубом Самодеятельной Песни и, надо сказать, там занимались тоже по средам. И по пятницам. И в среду мне приходилось выбирать - в какой клуб идти. В "Алом Парусе" мне стало тоскливо - потому как мой состав, состав Шерлока Холмса, Федота-стрельца и Поросят-Мушкетёров практически ушёл. А я даже не помню, были ли у них официальные проводы...
Зато в КСП я обнаружил сразу двух знакомых мне Парусников - Ваню Левашова и Таню Федотову. А на абонементные концерты КСП ходили и Лена Орлина, и Оля Дементьева, и Федотовы - Серёжа и Таня; и даже был однажды Миша Ханов. А Левашёв Ваня всегда и везде всё фотографировал. Так что я не терял особенного много. Ведь в любом Клубе прежде всего привыкаешь к людям. И если они исчезают - то вроде бы и Клуб уже ни к чему...
И я долго не ходил к парусникам: нужно было смириться с потерями. Где-то в ноябре 89-го я зашёл в среду, и увидел одного Мишу Ханова, одиноко бродящего между книжных полок Художественного абонемента.
- Вот, - сообщил он, - вырвался я тут случайно, и - впустую. А Марина Александровна, говорят, болеет...

***

На новогоднее представление я всё же попал. Я уже не помню его название, и сам для себя называю его "Премьерой Сепулек". Короче, было нечто фантастическое с массой снегурочек и Снежным Человеком Васей. Состав труппы был уже больше чем на две трети из новых людей, которых я до сих пор по фамилиям не различаю.
Из общей массы сразу же выделился этот самый Снежный Человек Вася, а затем ещё - Шурик (из знаменитой гайдаевской фильмосерии). И ещё великолепный выход чтения мистического отрывка из Чехова, и монолог Аэлиты, и когда выбегает из зала масса снегурочек под световые эффекты...
А в конце - неожиданность: конкурс Дедов Морозов. Каждой из снегурочек выпадает билетик на определённого Деда Мороза. И у одной из них Дед Мороз должен быть "толстенький. низенький, с розовыми щёчками". И, представьте себе, она выбирает меня!
А дальше идут чисто субъективные воспоминания, потому как обращать внимание на окружающие было некогда: думал над заданиями. Среди Дедов Морозов оказались Миша Ханов и Серёжа Федотов. А Снежный Человек Вася то и дело выдёргивал из зала разных снегурочек, примеривая из себе на пару.
На первое задание нужно было принять мужественный вид и станцевать со своей снегурочкой танго. Тут, я полагаю, мы погорели со страшной силой. потому как в хореографии я способен только на вольные рок-импровизации. Помню только, что изо всех сил старался не наступить своей снегурочке на ногу.
Затем мне было предложено отпустить комплимент даме. А моя снегурочка была вся в цепях и я, недолго думая, выпалил: "Вы самая зацепистая из всех в зале!"
Далее предлагалось взять даму на руки и продержать её на весу пять минут. А у меня с самого утра схватило поясницу, еле башмаки зашнуровывал перед уходом, однако к вечеру полегчало. И я сцепил руки "в замок", завёл из своей снегурочке под седалище и вознёс ввысь. А Марина считала старательно и медленно. деды морозы изнемогали каждый в своей позе, моя снегурочка испускала продолжительные визги с призывами считать побыстрее, а я должен был признаться, что мой способ поддержки дамы. не будучи особенно эстетичным, оказался весьма эффективным в смысле экономии сил и продолжительности поддержки.
После этого нужно было ответить, что такое "сепульки". Как известно, Станислав Лем уклонился от ответа на этот вопрос, предоставив читателям соревноваться в догадливости. Миша Ханов просто-напросто процитировал самого Станислава Лема. Снежный Человек Вася прошептал на ухо Марине что-то якобы неприличное. Серёжа Фёдоров простодушно признался, что ответить на этот вопрос не может. А я выкинул вперёд руку и сказал: "Сепульки - это цивилизация!" Секунды полторы после этого в зале царила тишина, в которой было слышно, как шуршат извилины, а затем - аплодисменты. Хотя, собственно, на вопрос я так и не ответил, а всего-навсего "навешал лапши на уши", используя выработанные ище со кшольных времён навыки демагогии.
Последним заданием было поздравление с Новым Годом. Кандидаты принялись по очереди реализовывать свои вокальные данные, а моя снегурочка зашептала мне на ухо: "Я буду помогать вам, мы крикнем вместе". Но это было уже излишним. Хоровым и одиночным пением я занимался с 1967-го года, и за этот срок наработал достаточно приёмов извлечения звуков повышенной громкости при соответствующих физических возможностях. "Я спою", - сказал я, наполнил свой грудной резонатор воздухом и речитативом выдохнул:
- Поздравляю с Новым Годом!
Получилось довольно мощно и внушительно. И мой рёв плотно перекрыл шум возбуждённого зала. Такого не ожидал даже я сам.
А потом по интенсивности аплодисментов определяли победителей. И наибольшую громкость их сорвали мы вдвоём - Снежный Человек Вася и я. Выявить из нас двоих идеального победителя Марина затруднилась, и нам обоим было даровано по титулу "Идеального Деда Мороза", что и было удостоверено соответствующей "филькиной грамотой".
Так вот и завершился очередной год "Алого Паруса".

8. Завершение эпопеи.

В январе 1990-го, зайдя на Художественный абонемент, я узнал, что в клубе затеяли постановку какой-то весьма грандиозной пьесы.
- Мне, - сообщила Марина, - предложили роль валютной проститутки, а вы предполагаетесь на роль папы-кооператора.
Я как-то даже немного ошалел от такого предложения, поскольку выяснилось что в этой роли мне предстоит сказать гораздо более чем три слова. Однако больше об этой постановке речей не велось, и я до сих пор не знаю, осуществлена ли была эта идея.

***

В мае состоялись очередные проводы - Тани Федотовой и Ани Калининой. У меня к этому времени по средам сложилась такая обстановка, что нужно было попасть как минимум в два клуба из трёх возможных. Почему-то дни заседаний всегда совпадают, как правило. И я запомнил из этого мероприятия пантомимы да торт "Владимирская Горка", который так и хотелось переименовать во "Владимирскую Кучку".

***

Осенью, в сентябре 1990-го, я узнал о том, что в клубе готовится этакое шоу (песни, танцы и театральные миниатюры) под названием "Ночное Рандеву". Марина попросила меня подумать насчёт сценария, и на этом моё участие в этой постановке закончилось.
Насколько я могу догадываться, это шоу под названием "Только Любовь" было поставлено в октябре 1990-го. Я был на премьере, и приятно поразился: уровень актёрской игры был гораздо выше нашего. И даже сама Марина Александровна что называется "дорвалась": отлично, почти профессионально прочитала весьма сильный "телефонный диалог". Короче говоря, это была настоящая актёрская игра, не то что наши жалкие имитации.
Впрочем, нам было известно о нашей актёрской бездарности, и поэтому мы брали другим: в том числе и безудержным маскарадом!
По традиции, после премьеры все фотографировались Ваня Левашов щёлкал фотоаппаратом, не жалея плёнки. А потом хлопнул себя по лбу и простонал: "Какой я болван! Теперь ведь у меня будут просить фотографии!"
А затем случилось то, что я сейчас могу назвать моими собственными проводами.
Мальчики-Колокольчики, которые только что со сцены предлагали "На, миску оближи", оказались весьма певчими, и у них оказалась гитара. Мы уединились в Зеркальном зале и пустили гитару по кругу. Пелось всё, невзирая на жанр, в том числе дворовые песни типа "Голуби целуются на крыше". И на меня повеяло атмосферой далёких-далёких лет: впервые эту песню я услышал у себя на родине, в Самаре). И подходил к нам некий бородатый бард, неизвестно откуда взявшийся, который объявил, что бросил пить и подрядился петь свои песни в филармонию. И были битловские песенки наряду с рок-н-роллом... И всё это - на фоне дискотеки за стенкой.
Впрочем. в тот момент я не осознал, что это - прощание.

***

На Новый год решили сделать перетекстовку филатовской сказки про Федота-стрельца, пересказ которой по-новому блестяще осуществил Снежный Человек Вася (покорнейше прошу извинить - фамилии не знаю!) И меня снова определили на роль Английского Гостя. Точнее, по обновлённому сценарию, - на роль фермера из Айовы.
" Ого! - воскликнул я. - Придётся закупить гаванских сигар!"
Я несколько раз репетировал, и слов там оказалось больше, чем в первый раз. Однако семейные обстоятельства не позволили мне участвовать (и просто присутствовать) на премьере.

***

На этом я практически завершил свою деятельность в "Алом Парусе". Правда, как-то позднее, в мае 1991-го я спровоцировал "Колдовской Вечер" в Клубе. И случилось это так.
Была договорённость с Федотовыми о лекции по астральным вопросам. Кажется, даже назначили день.
И вот я случайно встречаю Федотовых на улице и сообщаю: в эту среду вас ждут. "Хорошо", - отвечают Федотовы. И прибывают. В Клубе оказывается, что, не имея от Федотовых подтверждений, Марина назначается обычные посиделки с репетицией...
Короче говоря, игра в испорченный телефон сработала безупречно.
И было ещё гадание по руке, и предсказание судьбы по дню рождения, и прочая астральная премудрость. Не было только тортика: оказалось, что он будет через две недели.

***

На тортик я не попал, зато, когда я зашёл на Художественный абонемент, марина сообщила мне, что "сидели до десяти вечера, ели тортик и составили клубный хит-парад из 44-х песен.
- Тогда, - сказал я, - пора делать собственный концерт.
- Ну нет, позразила Марина (разговор происходил в начале июня 1991-го), - во-первых, я сейчас даже слышать не хочу о клубных делах, потому что - каникулы; а во-вторых - неизвестно, кто уцелеет из этого хит-парада к следующему сезону.
И тогда меня осенило: оперетта! И тотчас же сообщил об этом. Марина выслушала мою логику - что мы неизбежно придём к этому - морща носик, а в заключении молвила: "А всё же интересно! - Затем она спохватилась: - У меня каникулы! Оставим это до осени".

***

А осенью 91-го клуб "Алый Парус" разгромили. Точнее, выжили из Художественного абонемента в Культурный Центр. Клуб сменил название. "Никаких парусов!" - провозгласила марина Александровна. И клуб стал называться "Пятое Измерение".
Из библиотеки Марину "ушли". Поэтому настало время и её "проводов". Запланировали собрать "старичков". Илья Тимофеев обещал продемонстрировать фильм о премьере Шерлока Холмса. А я обязался написать к проводам этот вот мемуар.